мягких, словно подбитых войлоком, лапах. Я вспомнил шаги, услышанные мною в ту ночь, когда я впервые увидел эти проклятые холмы, и почувствовал, что обливаюсь холодным потом. Какой-то гигантский зверь поспешно направляется сюда, может быть для того, чтобы отнести меня в свою пещеру, полную черепов. Я выхватил револьвер и торопливо его зарядил. Лучше покончить с собой, чем терпеть такой невыносимый ужас.

Я уже готов был спустить курок, когда мое внимание привлекли звуки босых бегущих ног. При вспышке фонарика я увидел волосатую лапу, просунувшуюся между камнями, завалившими вход в пещеру. Хела-хела возвращались за своей добычей. Я твердо решил не даваться живым в руки, или, вернее, в лапы этих жутких обезьянолюдей. Зажмурив глаза, я нажал курок и приготовился перейти в небытие… Курок сухо щелкнул.

Несколько мгновений я сидел с закрытыми глазами, удивляясь, что смерть так похожа на жизнь. Может быть, на Марсе вовсе и не существует смерти. Я осторожно открыл глаза и убедился, что все еще жив. Мой револьвер был пуст. Оказывается, по воле случая или судьбы вместо того, чтобы выстрелить в себя, я выстрелил в пещерных жителей. Во мраке я различил вокруг себя огромные черные фигуры. Меня схватили чьи-то гигантские волосатые руки. Итак, я снова оказался во власти марсианских обезьянолюдей.

Сопротивление было бесполезно. Что мог я поделать с целой толпой свирепых гигантов? Я покорно последовал за ними. Мы пошли по длинному черному, покато поднимавшемуся проходу.

После непродолжительной ходьбы мы очутились в лабиринте. Казалось, что это был целый подземный город. Пока мы шли, я начал различать над головой бледные пятна алого света и догадался, что мы приближаемся к поверхности скал. Вскоре до меня долетел отдаленный глухой рев. Сомнений не было.

Обогнув острый выступ скалы, я очутился в обширной, довольно высокой пещере, в глубине которой толпились волосатые хела-хела. Их было до двухсот всех возрастов. Все они что-то кричали. Я различал в их бессвязной болтовне некоторые зачатки речи, уловив известную последовательность в чередовавшихся звуках. Несомненно, эти марсианские обезьяны переживали стадию образования языка.

Вскоре я разглядел в отдаленном конце пещеры огромную статую, грубо высеченную из цельной каменной глыбы и изображавшую муравья. По структуре своего тела это насекомое напоминало наших земных муравьев, отличаясь от них только гигантскими размерами. Неподалеку от статуи высилось нечто вроде примитивного трона, на котором величественно восседал престарелый хела, до смешного напоминавший орангутанга, взобравшегося на верхушку мачты.

Обезьяний патриарх сидел, подбоченившись и скорчив идиотскую гримасу, и окидывал своих подданных благосклонным взором. Несомненно, это был вождь человекоподобных обезьян, исполнявший вместе с тем обязанности жреца и наделенный неограниченной властью.

Когда я вошел в пещеру, он повернулся ко мне и стал разглядывать меня с ног до головы. В его взгляде я уловил насмешку и злорадство. Я невольно подумал о Понго, престарелом шимпанзе из зоологического сада, которого я не раз дразнил зонтиком. По странной ассоциации мыслей вспомнил также о герое мрачной восточной легенды — Аль-Джебале, вожде ассасинов, ужасной мусульманской секты, основанной в одиннадцатом столетии Гассаном Ибн-Сабах.

При моем появлении глаза всех пещерных обитателей устремились на меня. Вождь зарычал, и спутники поспешно подвели меня к трону. Патриарх положил свою волосатую лапу мне на лицо. Затем он что-то промычал, выражая этим свое удовлетворение, и махнул лапой. Меня немедленно схватили и поволокли к статуе гигантского муравья. Троглодиты подняли невообразимый вой, в то время как предводитель отбивал такт волосатой лапой на камне. В этот момент он был похож на дирижера какого-то сатанинского оркестра.

Наконец, вой прекратился. В пещере воцарилась тишина, и глаза всех обезьян устремились на входное отверстие пещеры. Внезапно на пороге показалась жуткая фигура с тяжелой каменной палицей в руках. Новоприбывший был закутан в шкуру какого-то животного. А на голове его красовалась в виде шлема змеиная голова. В этом смешном и чудовищном костюме он напоминал индейского вождя в боевом наряде. Сидевший доселе на троне патриарх медленно, с достоинством спустился по каменным ступеням трона и подошел к новоприбывшему. Затем они оба торжественно направились ко мне. Однако мне не пришлось полюбоваться их шествием, так как один из стражей неожиданно нанес мне такой сильный удар лапой по голове, что я упал ничком на пол. Я закрыл глаза, ожидая, что вот-вот удар каменной палицы прекратит мое существование. Наступила жуткая тишина. Обе обезьяны уселись рядом со мной. Я чувствовал себя в положении мыши, попавшей в лапы жестокой мучительницы-кошки.

Я лежал неподвижно, уткнувшись лицом в каменный пол пещеры и готовясь отправиться в последнее путешествие, представлявшееся мне в данный момент желанным избавлением от ужасных мук.

Между тем, оба главаря обезьяньего стада подняли протяжный вой. Воя, оба чудовища размахивали лапами, и по их жестам можно было предположить, что они обращаются с мольбой к идолу — муравью. Вне всякого сомнения, один из волосатых дервишей, колдовавших надо мной, был патриархом племени, а другой — жрецом-колдуном. Мне предстояло сделаться свидетелем одного из тех магических обрядов, которые, как полагают антропологи, практиковали наши предки, люди каменного века. Мне показалось, что я каким-то волшебством перенесся на тридцать-сорок тысяч лет назад и воочию созерцаю древний кровавый ритуал.

Вот какой достойный конец ожидал меня, Артура Сэвэджа Джинкса, эсквайра, доктора, знаменитого путешественника!

Эти размышления заставили меня на несколько мгновений забыть о своем ужасном положении. Как я уже сказал, я припал головой к земле, чтобы не видеть своих мучителей. И вот до моего слуха долетели какие-то отдаленные странные звуки. Казалось, над подземным проходом двигалось огромное тяжелое тело. Я невольно сопоставил эти звуки со звуками, слышанными мною в подземной тюрьме. Однако на этот раз шаги были гораздо громче и быстро приближались. Я вспомнил о процессии слепых подземных гигантов, прошедшей мимо меня неподалеку от пещеры Полифема. Может быть, глухие звуки и на этот раз означали приближение какого-нибудь чудовища. Если это так, интересно знать, какое впечатление произведет на моих врагов появление подземного гиганта. Мне было известно, что циклопы пожирали муравьев. Вопрос заключался в том, были ли хела-хела союзниками Полифема или, наоборот, его врагами. Я прижался ухом к камню, но больше ничего не мог услышать. Очевидно, или я сделался жертвой галлюцинации, или чудовище сбилось с пути в подземном лабиринте.

Однако скоро мое внимание было отвлечено в другую сторону. С захватывающим любопытством я стал